София Мельникова’с фантастик духан, так он называется. Этот тот самый бар, куда мы направляемся по полуночным, живым тбилисским улицам. Найти этот самый фантастик плейс крайне сложно, да и мало кто из местных знает о нем.
У Медеи – лицо с иконы и нрав шального кавалериста. За своих – в глаз засветит, будь здоров. А в остальное неконфликтное время ее лицо смотрит с икон каждого грузинского храма – чистое, доброе, круглое.
Середина октября. Мама пишет, что Киев уже оделся в пальто и шарфы, а мы идем с Медеей по тбилисскому Майдану в легких блузках, и нам совершенное не верится, что где-то может быть холод, ветер и дождь.
Шеф-грузин носится по офису со шторками. Непонятными - то ли клеенчатыми, то ли тряпичными, но почему-то очень важными.
Шеф нервничает и звонит в десятки интернет-магазинов с одной маниакальной идей: до нашего отлета в субботу обнять эти «чертовы шторки», иначе – позор.
- Это не греческий, - сказала я, ковыряя салат.
- Не греческий, - согласился Адонис. – В настоящем греческом салате должно быть 13 ингредиентов, а здесь…
Она горела. А с неба шел дождь.
Мы стояли в сером-сером декабрьском дне, с неба кто-то стряхивал ненужную воду, и ветер, никогда не стихающий бакинский ветер, распределял ее уже горизонтально – между деревьями, домами и людьми.